[Lana Mak]

Название: Любовь нечаянно нагрянет
Автор: Lana Mak
Фэндом: ориджинал
Пейринг: м/м
Жанр: повседневность, слэш, романтика, стёб
Рейтинг: NC-17
Размер: миди
Статус: завершён
Предупреждение: нецензурная лексика
Саммари: - Бывает, что случайная встреча переворачивает жизнь с ног на голову. Ты стал объектом обожания неизвестного поклонника? Тебя удивили? Тебя соблазнили? Расслабься и получи удовольствие.

Мотя сподвигла меня на эту работу. Спасибо тебе, Моть!

Колян



Феликс



Глава 1:
"Где ж я нагрешил, чтоб терпеть такое наказание?" - размышлял о вечном Колян, таская ведрами воду под осто... надоевшие огурцы и помидоры в тёткином огороде. Даже с оглядкой на это нудное занятие, он был бы доволен жизнью и судьбой, если бы не одно но! Это "но" сейчас жмурилось на покрывале, небрежно брошенном на густую поросль спорыша, и принимало солнечные ванны, беззаботно подставив свою красивую мордуленцию (и не только ее) под жалящие солнечные лучи. Колян отирал со лба пот подолом растянутой по мощному торсу майки-алкоголички, то и дело спотыкался, окатывая голые ноги затхлой водой из нагретой солнцем бочки, чудовищно скашивал серые глаза, стараясь, как можно более незаметно, рассмотреть искусителя с разных ракурсов, что, в общем-то, не очень получалось. В смысле, незаметно. Искуситель, по-видимому, просек его неуклюжие попытки и решил подразнить своего единственного зрителя.

У Коляна в зобу дыхание спёрло, когда увидел, как изящная рука этого паразита, доселе закинутая за голову, вдруг словно зажила собственной жизнью: взъерошила растрепанную шапку русых волос, прогулялась ладонью по лицу, шее, кончиками пальцев прошлась по груди, тронув тёмный сосок, огладила кожу подтянутого живота, с едва виднеющимися кубиками пресса и легла на тонкую ткань трусов, зацепив большим пальцем широкую резинку. Палец заскользил по ее краю в одну сторону, к выступающей тазовой косточке, потом в другую, а потом для ценителя сих прелестей настал полный пи...ец, потому что соблазнитель раздвинул ноги, слегка согнув их в коленях, и мягким движением прошелся всей ладонью вниз по выпуклости в трусах, прихватив пальцами и слегка оттянув ту самую выпуклость. Зрелище было столь эротичное, что у Коляна в глазах потемнело и он скорее бросился в огород, куда подальше, лишь бы не поддаться искушению стать рядом на колени и, отбросив шаловливую ручонку, самому приняться за дело более основательно.

Эх!.. А все так хорошо начиналось.

Глава 2:

Воспитавшая его с пеленок теть Ира и впрямь заслуживала отдыха. Потому, на ее заявление о поездке, он не нашел ни единого слова для возражения. Ведь за тридцать два года его сознательный жизни она никуда дальше райцентра не уезжала. Растила Коляна, как собственного сына, когда его родители погибли в аварии. Ему пяти лет тогда не было. С тёткиной легкой руки и прозвали его не Николаем, Колей или Коленькой, а именно Коляном. Так, мол, мужественнее звучит. Он сам привык настолько, что остальные варианты своего имени воспринимал с неким, даже ему не ясным, внутренним протестом.

Когда услышал о поездке, то прямо порадовался за тетку. Но шестеренки заскрипели в голове, подсказывая, что в ближайшую неделю ему придется туго. Нужно ведь у себя в магазине руку на пульсе держать: товар своевременно с базы подкидывать да с поставщиками рассчитываться. А еще на Ритку (красивую, наглую и вредную, но очень ответственную продавщицу) требуется узду периодически накидывать. Она как видит на расстоянии вытянутой руки чью-то мордель запойную, тут же, без разговоров, этой рукой действовать начинает. Так действовать, что мужики потом неделю на автопилоте с заплывшими зенками по деревне передвигаются - короткими перебежками, да с оглядкой, нет ли где Ритки поблизости. Она таким макаром половину деревни от пьянки закодировала. Бабы не нарадуются, а мужики уже грозят в Гаагский суд на нее петицию накатать. Приходится Коляну исполнять роль буфера меж блюстительницей за чистоту сознания и потерпевшими алконавтами. При всём при этом, продажа спиртного в магазине не идёт на убыль. Как такое возможно - никто не знает.

Да еще у тётки, хоть и не самое большое хозяйство, но покрутиться основательно требуется. Под отчет Коляну было оставлено: Барсик, в меру ленивый и в меру гавкучий кобель неопределенной породы и национальности, двадцать соток огорода, половину из которых занимали овощи и клубника, требующие регулярного полива, полтора десятка кур, полугодовалый поросенок Жорик, почти бесперестанку повизгивающий в хлеву и жрущий, как не в себя (оттого и Жорик), да огроменный индюк - Фрол, еще тот террорист. Если что не по его - крыльями об землю чиркнет, сопель свой красным нальёт, хвост растопырит, что ту корону, да как подпрыгнет, как клюнет, как вдарит копытами своими! После таких спаррингов у Коляна обычно, к уже имеющейся коллекции, добавлялась еще, как минимум, пара синяков. И ведь не открутишь шею паразиту, что при внушительных габаритах пострадавшей стороны - Коляна, как два пальца об асфальт. Фрол был тёткиным фаворитом и выполнял роль не столько декоративную, сколько устрашающую. С этой скотиной и овчарку заводить не надо. Он любому вору накостыляет так, что тот мгновенно с вольным ремеслом завяжет, да остальным закажет.

С оглядкой на хозяйство, Колян временно перебрался в тёткин дом. В его собственном двухэтажном особняке даже собаки во дворе не было. Воров не боялся. Все на сигнализации, которую сам же и устанавливал. Уж чего он только в том доме не напридумывал, по-максимуму механизировав деревенский быт. Тётка же напрочь отметала его стремление облегчить нелёгкий крестьянский труд. Даже огород поливать приходилось по старинке: таская ведрами из бочки нагретую солнцем колодезную воду. Спасибо, хоть на пристроенный к дому совмещенный санузел уболтал ее, пугая приближающейся старостью. И то пользовалась она им только в лютые морозы. А остальное время года по-старинке парилась в баньке и прогуливалась по нужде в деревянный домик, спрятанный в саду, за густыми зарослями сирени.

На третий день, по отъезду тетки припёрло его так, что невмоготу. Сон приснился жаркий да яркий. Поддевал он во сне бедрами тело гибкое и белое, цепочку позвонков выкусывая да языком вылизывая. И так ему хорошо было, так сказочно, что проснулся с мокрыми труселями, чего со времен далекой юности не случалось. Пришлось срочно застирывать позор и менять испачканное постельное белье. Оттого и настроение у него с утра было бурчательное.

Ближе к вечеру, вернувшись из магазина, Колян носил все те же ведра с водой и размышлял о насущном: "Теть Ира с теть Машей, дай им бог здоровья и табун кобелей для развлечения, в Египет сдернули, а я гибей тут! Старшой над курми, индюком да поросёнком. Что они там надеялись увидеть из того, чего тут нет? Пирамиды фараонские и по телеку глаз замылили. Да на них родная тётка и не поёдет смотреть. Ее ни один верблюд не выдержит. На загорелых красавцев полюбоваться? Так и тут они, местного разлива, несмотря на начало лета, словно по заказу солнцем присмаленные, как негры. А что не совсем красавцы, так то поправимо. Пару рюмок сорокаградусной, и все, как на подбор. Впрочем, тетки не пьющие. Да и по мужикам как-то замечены не были. У них стойкий оргазм, вероятнее всего, случается только от полного холодильника. Фактуру себе понаедали, что у тех скифских баб, которые в краеведческом музее народ распугивают. Вот плюхнут свои дважды по сто пятьдесят килограмммов в Красное море - будет египтянам там цунами местного масштаба! Точно! Это ол инклюзив тёток привлек! Халявных харчей захотелось. Так и тут они, ешь - не хочу! Куру поймал, огурцом на грядке хрустнул, и никаких Египтов не нужно. Зачем так далеко было забираться?"

Он не часто позволял себе такой бубнёж. Только когда яйца звенели от недотраха. Из-за ежедневной суеты Колян недели две до теть Ирыного отъезда не мог вырваться в райцентр, к проверенному человечку, и отвести лишний секрет от переполненных колоколов, а теперь уж и подавно некогда. Но его организм, привыкший довольно регулярно сбрасывать лишний груз, чихал на недостаток свободного времени: требовал, стонал от неудовлетворенности, гнал кровь в голову и головку, подкидывая мокрые сны, как в далеком пубертатном периоде. Даже кружок "Очумелые ручки" не помогал.

Было бы легко решить эту проблему на месте, если бы Коляна интересовали бабские сиськи и пилотка между ног. Но, увы и ах! К сим прелестям у него был стойкий иммунитет. Правда он поддерживал и всячески подогревал у местного населения уверенность в обратном, ведь в деревне из голубого братства - лишь кот почтальонши Насти, над которым только что младенцы не подшучивали. Приходилось тайком коситься на крутой разворот плеч и мускулистые фигуры молодых, здоровых мужиков, провожая вечером до калитки очередную девицу-красавицу. Но мужчина понимал, что народец тут ушлый, его на мякине не проведешь, и все девки меж собой давно уже выяснили, что ни одна из них не удостилась не то что интима с ним, но даже стояк его уверенный не ощущала. Шепотки за спиной не напрягали - люди уважали Коляна, но и не помогали бороться со спермотоксикозом.

"Нет в жизни счастья!.

Глава 3:

Страдалец и дальше злобствовал бы в уме, насылая на тетку с подругой кучу нежданчиков, за его вынужденное воздержание, тщетно пытаясь усмирить разбушевавшееся либидо, если бы не шорох колёс за забором, умолкший, словно запнувшийся, шум мотора, и залаявший Барсик, который смачно посапывал в тенечке, прежде чем его потревожил звук хлопнувшей двери автомобиля. Колян обтер руки о заляпанные спортивки и выдвинулся встречать нежданного гостя.

"Бля-я-я-я... Лучше б не выходил!" - промелькнуло в голове, прежде чем он окончательно впал в прострацию от увиденного.

Гость сидел, привалившись спиной к дверце автомобиля, и смотрел куда-то ввысь, не замечая ни вечернего зноя, ни зрителя, стоящего в калитке истуканом с острова Пасхи. Молодой парень, не больше двадцати - двадцати трёх лет. Стильная стрижка. Простая, но явно не с райцентровского базара, одежда. Бирюлька на шее. В уголке полных губ незажженная сигарета. Глаза скрыты очками, а весь вид такой похуистический, что сразу понимаешь, куда тебе идти, как быстро и на какой срок. Под одеждой не угадать, но выдающейся мускулатурой и ростом этот субъект явно не мог похвалиться. И все же было в нем что-то такое, от чего у Коляна потянуло сладко в паху, налилось пока еще неуверенно, а во рту мгновенно сухость образовалась. Видимо, все жидкости, включая мозг, устремились к тому одноглазому перцу в штанах, который рвался поглядеть на гостя этим самым глазом. Хорошо, спортивки необъятные, шароварного вида, да плавки из плотной ткани, которые Колян натянул вместо любимых семеек, чтоб после сгонять на реку, а еще футболка-разлетайка, помогли прикрыть столь вопиющий результат его внезапного очарования.

Парень вяло потянулся, разлохматил волосы, уронил руку на колено и повернул голову к встречавшей стороне:
- Слышь, халдей, где здесь ближайший автосервис? - довольно низкий голос с бархатистыми нотками приласкал слух Коляна. Но сам тон, пренебрежительное обращение, настолько отрезвили, что львиная доля крови обратно к голове устремилась. Снобов Колян с детства терпеть не мог. Сложив руки на груди, он оперся плечом о калитку и нацепил ехидную улыбочку а-ля "Видал я энтих городских...":
- Километров шесть отсюда.
- Туда можно дозвониться, эвакуатор вызвать?
- Докричаться легче будет.
- Это почему?
- А ты календарь давно читал? Дату видел?
- Ну, видел. День России сегодня. И так помню. Хочешь сказать, там никто не дежурит? - от растерянности гость даже очки снял, явив миру голубые, необыкновенно яркие глаза.
- Если б они знали, что такой важной персоне понадобится их помощь, то конечно, всенепременно, денно и нощно дежурили бы, в ожидании звонка. Но с даром предвидения, похоже, у них слабовато. Не просекли такой момент, - с напускной скорбью в голосе, подытожил Колян. - Теперь до понедельника там ни одной живой души не появится. Сегодня празднуют, завтра похмеляются, а послезавтра похмельные головы лечат. Если желаешь, можешь к местному кузнецу обратиться. Подкуёт твою кобылу.

Парень глянул на свою бэху, на Коляна, и насмешливо фыркнул:
- Еще чего! Пусть он ваших кобыл подковывает, а со своей я как-нибудь без него разберусь.
- На нет и суда нет! - развёл руками советчик, решив оставить гостя с его проблемами и заняться своими делами, но в последний момент зацепил взглядом столичный номер машины:
- Кстати! Гостиницы в деревне тоже нет.
- Постой! Я остаюсь у тебя, - быстро сориентировался этот субъект. - Возьми мои вещи из багажника и занеси в дом.
От такой наглости хозяин даже слегка опешил:
- Может тебе еще рюмаху на подносе вынести и взвод цыган с песнями пригнать?
- Валяй, - хлыщ лениво махнул рукой, типа, давая свое высочайшее соизволение, на что Колян зловредно осклабился, отвесив шутовской поклон:
- Сейчас, сейчас, вашество. Только шнурки поглажу и кудри кольцами завью.

Гость почесал мизинцем бровь, покосился на короткий ёжик выгоревших на солнце волос, контрастирующих с его загорелым лицом, и хмыкнул:
- Не смешно. На тему шнурков еще мои предки в школе шутили.
- Так и ты не в цирке, - парировал Колян. - Свежих клоунов к нам сегодня не завозили. Как и обслугу. И скажи-ка мне на милость, с какого перепуга я тебя в дом должен пускать? Мы с Фролом никаких гостей не ждали.

Незнакомец повёл бровью, правильно расшифровав в его словах совершенно не замаскированный посыл:
- Так ты не один здесь живешь?
- А кто тебе сказал, что я один? У меня отличная компания: Фрол, Жорик и вон, - Колян кивнул головой за плечо, - Барсик.
Заслышав своё имя, Барсик звонко залаял, словно подтверждая сказанное.
- Судя по Барсику, компания твоя вряд ли владеет членораздельной речью. Впрочем, их хозяин тоже не образец красноречия, но мне выбирать не из чего. Так и быть, украшу своим присутствием твое бесцветное существование. Машину, надеюсь, за двором никто не тронет? - и, завидев по лицу Коляна, что сейчас получит реальный и безоговорочный нахуй, быстро добавил. - Я готов заплатить за постой! Дорого!

Зря он это сказал! В голове у Коляна тут же промелькнула парочка непристойных вариантов оплаты за временное проживание, самым невинным из которых значился крышесносный минет, но они сразу были отметены остатками разума. На лбу у гостя, конечно, не было написано, что он натуральный натурал - по слухам, московские мажоры славились широтой взглядов, но и пресловутый гей-радар, располагающийся на конце конца, упорно молчал, видимо, обидевшись на хозяина за вынужденный простой. Так что зря нарываться на скандал не хотелось. Просто хотелось. До темных точек в глазах. Так, что готов был первого встречного поиметь. Поэтому мужчина ненадолго призадумался, без стеснения рассматривая стройную фигуру гостя.

Однообразие, скука и банальное любопытство сделали свое дело: Колян сдал позиции и отступил от калитки, сделав приглашающий жест. Но за вещами принципиально не пошел. Не царское это дело! Парень сам вытащил из багажника чемодан на колесиках и занес его в дом. Чуть позже они, кряхтя и матерясь, закатили во двор не подающую признаков жизни машину.


Глава 4:

О доброте своей мужчина пожалел тем же вечером, когда гость, представившийся Феликсом (тут же в уме, из вредности, переименованный Фенькой, за добрый десяток разноцветных фенечек на правой руке), продемонстрировал свой скверный характер, поначалу охаяв тёткину избу, а потом отказываясь от простой деревенской пищи, в виде картошечки с селедкой, и потребовав разносолов. На его "фи" Колян чихал с ближайшей колокольни, но настроение уже было подпорчено. Даже аппетит пропал. Он отложил вилку в сторону и сложил руки на груди, зажав подмышками пудовые кулаки. Так и хотелось двинуть по брезгливо сморщенному, аккуратному носику навязавшегося на его голову недоразумения! Вместо этого он терпеливо, даже не пользуясь русским матерным, разъяснил, что в няньки не нанимался, а если кому-то что-то не нравится, то он может смело брать оглобли в руки и валить отсюда на все четыре стороны. Или готовить сам.

Вот тут настало время удивляться, потому что этот тип, не долго думая, пошел рыться в шкафчиках и холодильнике, греметь посудой, доставать отовсюду тёткины припасы, что-то тихонько насвистывая себе под нос и совершенно не обращая внимания на обалдевшего от неожиданности Коляна. Раньше он не имел возможности общаться со столь странными личностями и сейчас просто растерялся. Умение готовить и образ циничного мажора из столицы как-то не вязались воедино в его голове. Минут через сорок на столе исходило ароматом блюдо спагетти с сыром, ветчиной и чесночным соусом. Рядом красовалась салатница, полная нашинкованной огородной зелени и горка пышных оладушков на тарелочке. Хозяину пришлось закрыть рот, чтоб не обкапать слюной свежую футболку, которую он натянул ради приличия, дабы не смущать постояльца голым торсом.

- Прошу, - Феликс сделал приглашающий жест и не дожидаясь Коляна приступил к трапезе. Тот долго не раздумывал, поскорее присоединился, увидев, с каким аппетитом гость наворачивает ужин, и понимая, что промедление будет дорого стоить, потому что приготовленное исчезало во рту Феньки со сверхзвуковой скоростью. "Хоть и выглядит дрищём, а мечет, словно пылесосом. Проголодался путешественник!"

Всосав губами последнюю макаронину, мужчина откинулся на спинку стула, сыто икнул и погладил себя по животу, решив, что если его будут так кормить, то, пожалуй, можно пару деньков потерпеть этого сноба городского. Он настолько расслабился, что не заметил подкравшегося сзади Феликса:
- Ты моешь посуду, - шепот щекоткой прошелся прямо по краю уха Коляна и стек по позвоночнику куда-то пониже лопаток. Гораздо ниже... Так что он даже не сразу сообразил возмутиться:
- А почему это я? Ели вместе. Значит, каждый моет за себя!
- Готовил я. Справедливо, если ты приберешь за нами.

Колян хотел было возразить и напомнить, что только благодаря его милости Фенька сейчас имеет крышу над головой, но своевременно вспомнил, что тёть Ирыны разносолы ему не светят еще, как минимум, дней пять, а самому готовить просто лень. Да и не любил он это дело. Так что ради вкусного обеда можно и посуду вымыть и потерпеть снисходительную ухмылочку, словно приклеенную к пухлым губам москвича.

Спать Феликса уложил в тёткиной комнате, а сам завалился в гостиной на диване, который недавно подарил теть Ире, вместо того гроба, что еще от прабабки тут торчал и вонзался в задницу всеми своими пружинами. Минут пять послушал ворчание москвича за стенкой. Мишки в лесу ему, видите ли, не нравятся на прибитом над кроватью коврике. "Подумаешь, цаца! Тётка этих мишек хранит, как память." Как ни странно, но под этот бубнёж вырубился Колян быстро, конкретно, без развратных снов и их мокрых последствий.

На второй день ситуация повторилась. Феликс не валялся барином на перинах, встал в семь утра, похлюпался над раковиной и приготовил чудесный завтрак, а Колян помыл за ними посуду. Единственное, что напрягало и не давало расслабиться, так это то, что гость не забывал по поводу и без повода ядовито поддеть его. Цеплялся ко всему: растянутым спортивкам: "Деревенская мода рулит?", нежеланию Коляна пользоваться ножом и вилкой: "Ты бы еще руками ел!..", его разговорам с Барсиком, Фролом и Жориком: "Прямо Робинзон с попугаями. Только Пятницы не хватает!.." А отсутствие в доме телевизора с интернетом и вовсе было принято за возвращение в пещерный век. Самое смешное, что даже связь в теткином подворье была не везде. Чтоб позвонить, нужно было знать места, где был более-менее стойкий сигнал сети. Мужчина принципиально не стал говорить, что в его доме можно найти и то, и другое с избытком. Похоже, парень счел его недалеким деревенщиной, и Колян решил не разочаровывать москвича: поддерживал это мнение, как мог.

За весь день Фенька умудрился выставить его таким ущербным, что впору было впасть в пучину депрессии. Но он только посмеивался, забавляясь эскападами в свой адрес. Да и не в его это правилах было, прислушиваться к мнению первого встречного, к тому же явного мажора, с замашками махрового сноба. Ведь не сам же он себе на бэху заработал? Колян огрызался, как мог, высмеивая в ответ хипстерские штанишки гостя, подозрительный взгляд на деревянный нужник, притаившийся в уголке сада, Фенькины заигрывания с Фролом (москвич еще не познакомился с копытами этой лошади в перьях, а индюк почему-то не спешил демонстрировать все свои боевые навыки) , втайне получая удовольствие от их пикировок, но не забывая поддерживать имидж Ваньки-дурачка. Несмотря на это он не раз ловил на себе какой-то оценивающий, задумчивый взгляд гостя, которым тот нет-нет и одаривал его изподтишка. Это будоражило, заставляло волноваться и совершенно выбивало из колеи.

Но вот на следующий день прямо с утра началось действительно форменное безобразие. Гость решил воспользоваться моментом и слегка сменить масть, побаловав себя деревенским загаром. Он разделся до трусов, оставшись только в светлых слипах, и продемонстрировал им с Фролом свою худощавую, жилистую, но довольно складную фигуру. Фрол против этого совершенно не возражал, напротив, воспользовался моментом, чтоб распушить перья, изображая из себя павлина-мавлина, а вот Колян, хоть и не имел никаких возражений - даже наоборот, всеми четырьмя, вернее, пятью конечностями - за, но был вынужден ретироваться, якобы по работе, чтоб не соблазниться внезапно открывшимися видами, и не попасть на острый язычок постояльца. По большому счету, не столько ехидство москвича его тревожило, сколько собственная реакция на его близость. Зверя в штанах все труднее было удерживать в узде, чего с ним отродясь не случалось. Полуобнаженный Феликс почему-то действовал на него, словно прямой впрыск высокооктанового топлива в камеру сгорания. Хотелось рвануть на себя это невозможное создание и показать небо в алмазах.

Глава 5:

Домой он явился еще засветло, успев переделать туеву кучу дел, уставший и голодный. Но гостя в обозримом пространстве не наблюдалось, как и желанного ужина. Более того. Было ощущение, что с момента его ухода в дом вообще никто не заходил. Как висели на спинке кровати Фенькины вещи, так и продолжали висеть. Чемодан тоже оставался на месте. Даже мокасины, которые Феликс снял, чтоб походить босым по траве, сиротливо стояли у порога, поджидая своего хозяина.

"Где этого придурка носит?" - Колян ругнулся под нос и отправился в обход по вверенным ему тёткой позициям. Ни в саду, ни в огороде искомого объекта не наблюдалось. Он даже в баньку не поленился заглянуть. Но и там его ждал Облом Иваныч. Постоялец как сквозь землю провалился! "Не мог же он раздетым ушлёпать куда-то?" - зашевелилось беспокойство в душе мужчины. Не хотелось, чтоб с парнем что-то нехорошее произошло. Еще тлела надежда, что Фенька мог затеряться в сарае, но она была столь призрачной, что практически приравнивалась к нулю. Что делать московскому денди в хлеву у общительного, но не слишком опрятного и довольно пахучего Жорика? И все же стоило проверить, прежде чем расширять зону поиска.

Дверь в сарай была закрыта, хотя летом ее всегда держали нараспашку, чтоб поросенку было не так душно. Видимо порывом ветра захлопнуло. Перед дверью, распушив хвост, чинно и важно прохаживался Фрол, периодически выдавая на-гора свои индюшиные ругательства. Он был явно раздражен и довольно опасен. Задом сейчас к нему точно не стоило поворачиваться. "Видать, тоже оголодал, друг ситцевый?" Зачерпнуть ковш зерна и сыпнуть в корыто было делом одной минуты. Пока пернатый террорист утолял голод, Колян спокойно прошел к сараю и открыл дверь.

Жорик вел себя подозрительно тихо, практически не обращая внимания на его появление, чего раньше отродясь не случалось. В голове у Коляна даже мелькнула мысль, не заболел ли, но проследив взглядом, куда уставился Жорик, он успокоился, оперся плечом об лутку двери и прямо-таки залюбовался открывшейся картиной. За перегородкой, на охапке соломы, в белых, уже запыленных слипах, угнездилась его пропажа, сейчас больше похожая на нахохлившегося воробья.

- Скучаешь? - вежливо поинтересовался он у сидящего в закутке Феньки, изо всех сил сдерживая рвущийся наружу хохот.
- Не настолько! - огрызнулся тот в ответ.
- Что ж. Если тебя устраивает твоя компания, - быстрый взгляд в сторону Жорика, - то не стану вам мешать.
- Нет! Погоди... Я с тобой, - Феликс как-то криво подскочил с насиженного места и чуть ли не за руку его ухватил. - Только там этот... Индюк там... дерется.
- Не боись. Индюка я временно нейтрализовал. Можем проскочить без потерь, - обнадежил Феньку Колян, наконец поняв причину добровольного затворничества гостя.

Зря он так думал! У Фрола, видимо, оставались в загашнике еще не реализованные планы по развлечению, с их непосредственным участием, потому что он встретил парней в излюбленной боевой стойке: с растопыренными крыльями и хвостом. Ветер на сей раз был на его стороне, захлопнул за парнями приоткрытую дверь сарая, окончательно выбесив противного индюка резким звуком. Фрол ринулся на предполагаемого врага, Колян рявкнул: "Беги!.." и ринулся в одну сторону, а Фенька, взяв довольно высокую октаву - в другую. Как на его пути оказались грабли, да еще и зубьями кверху - одному Богу известно, но ручка граблей пришлась аккурат по центру лба, надежно уложив поверженного москвича прямо к ногам подоспевшего Фрола. Колян оглянулся, понял, что медлить нельзя - через минуту спасать будет некого - и кинулся обратно.

За все три года своего вольготного существования на службе у хозяйки, Фрол ни разу не получал такого поджопника! Кроссовок Коляна, весьма ощутимо припечатавший его под зад, оказался довольно веским аргументом, чтобы Фрол задумался над бренностью бытия и оставил свою жертву в покое. Он поджал крылья, свернул хвост и оперативно сдернул с места происшествия, решив, что мужчина и без него сообразит, как избавиться от трупа гостя.

Феликс не понимал, где он, и как оказался лежащим на траве? Голова гудела, спина ныла и саднила, хотелось пить, есть и домой. Причем, последнее было в приоритете. Над ним склонился Колян, озабоченный неподвижным состоянием постояльца:
- Эй! Ты жив? - поинтересовался он, осторожно ощупывая наливающуюся синью огромную выпуклость на лбу Феньки, которую и шишкой-то трудно было назвать. Скорее рогом.
- Жив. Кажется, - простонал тот в ответ, хватаясь за лоб. - Бля-я-я-я!.. Чтоб я еще, хоть раз в жизни, присел на одном гектаре с этой тварью!..
- Ну, если ругаешься - значит точно жить будешь. Поднимайся, космонавт. Давай помогу.

Колян потянул парня за руку, подхватывая его под спину, за что тут же получил острым локтем под дых.
- Ты чего дерешься? Или от Фрола заразился?
- А ты смотри, куда грабли свои тянешь! И так вся спина горит.
Феликс повернулся к нему задом, и стало понятно, что Колян даже мало огрёб. Багровые рубцы, словно от хлыста, кое-где сменяющиеся неглубокими царапинами, начинались от лопаток и заканчивались почти на уровне резинки трусов. Яркие отметины на фоне молочно-белой, гладкой кожи, смотрелись невероятно вызывающе.

- Это на тебе Фрол потоптался? - Колян едва смог сдержать неуместный восторг в голосе, так неожиданно и жарко отдалась в теле открывшаяся картинка, а в голове мелькнуло: "Вот бы зализать! - и. - Я что, извращенец?!.." Раньше его не возбуждал вид крови. Не иначе как сказывалась трехнедельная неудовлетворенность.
- Нет! Расческой промахнулся, - съязвил в ответ Феликс. - Ты думаешь, я от любви к животным просидел полдня в вонючем сарае? Пристрелить эту тварь упоротую! Мне еще, наверное, уколы от бешенства придется колоть?

В душе Колян был целиком и полностью за приведение приговора в исполнение, но вместе с тем он понимал, что после казни Фрола день приезда тетки может стать последним и в его жизни. Поэтому не побежал за ружьём, а перехватил Феликса за локоть и потянул за собой:
- Идем в дом. Обработать нужно. "И зализать..."
Феликс высвободил руку, как-то горестно вздохнул и прошел вперед, попутно обдав Коляна въевшимся за день резким аммиачным фаном, доставшимся ему от Жорика. Колян сморщил нос, но промолчал, понимая, что только добавит эмоций пострадавшему субъекту. Зато желание обласкать отметины языком явно пошло на убыль. Так что даже не пришлось бороться с неуместным стояком.
- Ты такой дрыщ, что тебя даже индюку легко обидеть. Как тебя в Москве еще не прихлопнули в темной подворотне? - проворчал вслед удаляющейся фигуре.
- Во-первых, не имею дурной привычки шастать по темным подворотням. А во-вторых, я предохраняюсь, - бросил Феликс через плечо.
- Презерватив на голову надеваешь?
- Газовый баллончик в кармане ношу.

Нюх у Феньки за день явно не атрофировался. Амбре, исходящее от себя, он тут же уловил, как только вошел в дом:
- Фу-у-у-у... От меня несет! Я в душ! - и помчался в ванную, смывать приставучий аромат. Пока он там плескался, издавая совершенно провокационные стоны, мужчине ничего не оставалось, как срочно занять себя делом. Даже ему было под силу разбить десяток яиц на сковородку и нарубить овощей в салатницу. Голодные были оба, а Фенька к тому же травмирован. Совестно заставлять больного человека стоять у плиты.
- Я забыл чистое белье! Возьми сбоку в чемодане, желтые трусы, в клетку, и подкинь мне сюда, - донеслось из душа.

Колян выключил печку, прикрыл крышкой сковороду, вытер руки и пошел рыться в чужом белье. То, что Фенька назвал трусами, было так же похоже на трусы, как ялик на баржу. Производитель явно сэкономил на ткани. Хотя эти-то были еще ничего, а вот лежащие под ними стринги, больше похожие на резинку от рогатки, заронили в душу твердую уверенность, что парень одного с Коляном поля ягода. "Ну, не станет натурал натягивать на себя такое безобразие. Только вот как убедиться в этом окончательно?" Мелькнула шальная мыслишка, что, возможно, и не придется в райцентр ехать, чтоб перманентный напряг в штанах убрать.

Феликс даже не думал задёргивать шторку, когда забрался мыться под душ. Так что у Коляна появилась прекрасная возможность увидеть товар лицом. Правда, отнюдь не лицо его сейчас так волновало, а то, что располагалось чуть пониже экватора. Там оказался полный порядок. Два небольших, но упругих полушария очень уютно легли бы в его ладони. Полушария исчезли с поля зрения, когда их обладатель повернулся к зрителю передом, и им на смену нарисовался прибор довольно приличных размеров. Мужчина очнулся от созерцания лишь тогда, когда услышал насмешливый хмык и увидел руку, дернувшую желтые труселя, зажатые в его кулаке.

Остальные главы в комментариях

Comments

[Motik71]

Lana Mak, тебе спасибо, что откликаешься на мои затеи

[Lana Mak]

Глава 6:
- Интересуешься? - в глазах Феньки прыгали чертята, и плескалось еще что-то нечитаемое, тягучее, а на полных губах цвела улыбка, которую тут же захотелось смазать рукой или заткнуть чем-то более существенным. Как Колян удержался, одному богу известно! Он отступил на шаг, уперевшись лопатками о дверной косяк, в очередной раз мысленно матеря распоследними словами свой недотрах, сглотнул тягучую слюну, заполнившую рот, и только тогда нарочито небрежно произнес:
- А чем тут можно интересоваться? Мослами твоими худосочными?

Конечно же он покривил душой, обзывая так это гибкое, ладное тело, которое так и просилось пожамкать его в самых интересных местах, но чуял - стоит хоть в чем показать слабину, тут же пожалеет. Реакция Феликса на его направленное любопытство еще раз дала понять, что они одного поля ягоды. Только вот Фенькин характер наталкивал на мысль о волчьих.
- Где ты тут мослы увидел? - неожиданно обиделся тот. - И вообще... Ты собирался мне первую помощь оказать? Вот и оказывай!

Он швырнул полотенце на сушилку и прошел мимо прифигевшего от такой реакции Коляна, размышляющего над вопросом, не на больной ли мозоль он умудрился наступить, стоит ли продолжать в том же духе, и не идиот ли он, если хочется не ругаться, а в постели кувыркаться? На кухне Феликс прежде всего повел носом, уловив запах пищи, которой в его желудке давно не ночевало, по вине этой твари, Фрола - результате неудачного скрещивания курицы с лошадью.

- Давай поедим сначала? - правильно расшифровал его жест Колян. Трубный марш из живота гостя ответил на поставленный вопрос прежде хозяина.
- Давай, - охотно согласился тот, видимо надеясь оттянуть момент санобработки. Колян улыбнулся, но прикусил язык. Сам мог на быка с голыми руками пойти, а вот йода и зелёнки с детства боялся.

Фенька уселся на свое место, предоставляя здоровому члену общества право прислуживать за ним, безвинно пострадавшим, и тут же руками стал таскать из салатницы хрустящие кружочки огурцов, с удовольствием разгрызая их и попутно облизывая испачканные маслом пальцы. Колян, залюбовавшись, едва не промахнулся мимо тарелки, выкладывая туда их то ли поздний обед, то ли ранний ужин. "Ротик - что надо! Только болтает он им много."

Ковырнув вилкой в поставленной перед ним тарелке, Фенька сморшил нос и вздохнул обреченно. Яичница мало того, что остыла, так еще и словно резиновой стала, пока Колян на него в ванной гляделками хлопал. А еще ее было катастрофически мало. Колян сварганил сие блюдо из оставшихся восьми яиц, забыв хотя бы нарубить в ее колбасу, которая точно лежала где-то в недрах холодильника. Блюдо усохло и скукожилось от долгого вылёживания на горячей сковороде. Но есть хотелось больше, чем ругаться, поэтому он молча забил рот тем, что бог послал, налегая на салат.

Поставив в сушилку последнюю вымытую тарелку, Колян повернулся к Феликсу и кивнул на табурет рядом со шкафчиком:
- Присаживайся. Будем делать тебе хорошо.
Приглашение прозвучало очень двусмысленно, но Феликс и бровью не повел. Проследив глазами, как тот усаживается напротив, подтянув одну ногу под стул, а вторую отставив в сторону, Колян про себя отметил, что Фенька чертовски сексуально выглядит в такой вот небрежной, расслабленной позе. Он был высоким, худощавым, но складным. Не светил той болезненной изможденностью, присущей многим парням с подобным телосложением. Гибкий, ладный, он притягивал взгляд, как магнитом.

От расслабленности Феликса не осталось и следа, когда Колян протянул руку к шкафчику за его спиной и стал тарахтеть там тёткиными припасами: пузырьками со всякой всячиной, от слабительного, до средства против бородавок, хранившимися прямо рядом со специями. Ни то, ни другое их на сей момент не беспокоило, поэтому он потянулся рукой чуть глубже, за пузырьком с перекисью и заживляющей мазью, попутно оглядывая напряженную спину болезного да оценивая фронт работы. Видимо, из-за резкого запаха лекарств, смешанного с ароматом специй, Феликс громко чихнул. Рука мужчины дрогнула от неожиданности, и на спину парня полетела коробка со специями. С десяток секунд Колян безнаказанно наблюдал сюрреалистическую картинку: белая спина и багровые следы изуверств Фрола, припудренные оранжевой куркумой, кари, молотым перцем и ярко-красной паприкой, а потом отмерший Фенька включил сирену, одновременно подорвавшись с табурета и пытаясь стряхнуть с себя все лишнее:

- Твою мать!.. Бля!.. Сука, чем ты меня обсыпал?! Спина горит!.. Совсем охуел, что ли?! Вылизывай теперь!.. А-а-а-а-а-а-а... - закрутился волчком, оглушая и без того обалдевшего Коляна.
Тот бросился помогать, осторожно стряхивая ладонью яркую пыльцу специй, но спина была влажной и ничего не вышло. Феликс лишь громче стал выражаться, в подробностях рассказывая, где он видел и на чем вертел таких горе-лекарей. Тогда несостоявшийся Айболит ухватил вновь пострадавшего за руку, поволок под душ, толкнул в ванну и выкрутил краны на полную, направив тугую струю на раздраженную кожу. Избавление от жгущих и саднящих ощущений Фенька приветствовал таким стоном облегчения, что панические мысли тут же улетучились из Коляновой головы, уступив фривольным. Они плавно перетекли в штаны, ко второму решающему органу, а глаза невольно проследили за струйками, стекающими под резинку намокших трусов, бесстыдно облепивших упругие ягодицы. Возбуждение, сдерживаемое все эти дни, накатило мощно и неотвратимо. Бороться с ним больше не хотелось, да и не представлялось возможным. Рука с лейкой опустилась, вторая потянулась пальцами к цепочке позвонков, торчащим лопаткам, и легко, почти невесомо очертила их.

Феликс остался стоять к нему задом, опираясь о кафель поднятыми вверх руками, но повернул голову к Коляну и посмотрел прямо в глаза:
- Зализывай теперь, - повторил глухо, вторя его недавним мыслям.
Это был и ответ на невысказанный вопрос, и вызов, и приглашение одновременно, на которые невозможно не ответить. Отбросив в сторону совершенно ненужный шланг, Колян прямо так: в майке и джинсах, шагнул в ванну, стал почти вплотную к Феликсу и мазнул широко раскрытыми ладонями по его рукам, от плеча до запястий, собирая капельки воды, росой рассыпанные по коже. Рассудок истерично вопил, что прижиматься к ободранной спине не стоит, будет больно, но Фенька сам подался навстречу и вжался в его торс, преодолев последние сантиметры, разделяющее их.

Собрать губами влагу с напряженного плеча, переключиться на шею, пальцами скользнув по ребрам, животу, маленьким комочкам сосков, ощутить его прикосновение к бедру, обжигающее даже сквозь плотный джинс, захватить подбородок, повернуть к себе лицом, впиться наконец в эти пухлые губы, задохнуться в поцелуе, почувствовав не слабый такой отзыв - Коляну всего было катастрофически мало. Член рвался наружу, сердце таранило грудь, а под рукой другое такое же дико грохотало в унисон, подтверждая, что его владелец тоже не остался равнодушен к происходящему безобразию.

- Сними... Одежду сними, - выстонал Феликс, пока Колян покусывал заросший за день подбородок с редкой, светлой щетиной, выпирающий кадык, засасывал мочку уха и впадинку за ним. Он оторвался, начал суетливо изворачиваться, избавляясь от майки и штанов. Феликс же чуть отдышался, а после уже сам уверенно сдернул с него боксеры. Покачивающийся перед его носом член оказался выше всяких похвал. Крупный, не очень длинный, с розовой, аккуратной головкой - он был идеален и притягивал взгляд.
- Ого! - не выдержал Фенька.
- Ага! - гордо подтвердил Колян. - На деревенских-то харчах и не такое вырастет. Натурпродукт. Рекомендую, - двинул бедрами так, что почти ткнулся концом прямо в открытый для достойной отповеди рот.

Феликс удивил: не стал корчить из себя недотрогу, обхватил ствол губами сбоку, провел по всей длине, смачивая слюной, щекоча его кончиком высунутого языка, мучительно медленно лизнул головку, потом причмокнул, вызвав у партнера нервный смешок, и взял сразу глубоко, почти уткнувшись носом в тёмные, аккуратно подстриженные кудряшки на лобке Коляна. Тот взвыл от резанувшего по нервам наслаждения, зашатался, судорожно цепляясь пальцами за скользкий кафель, и зашептал, поминутно облизывая враз пересохшие губы:
- Да... Вот так, мой хороший... Какой же ты... Еще... Постой... Я сам... - и зафиксировав голову Феликса стал тихонько покачиваться, мерно вбиваясь во влажную глубину, пока тот не отстранился, задыхаясь и кашляя. Тогда Колян сам встал на колени, словно извиняясь за наглое эксплуатирование, провел носом по ровной линии плеча, лизнул мочку уха, скулу, слегка вздёрутый нос и зацеловал красные губы.

- Пиздец, как тут жестко! Колени болят, - то ли простонал, то ли прошипел Феликс. - Давай куда-нибудь, где помягче будет.
- Коврик подойдет? - попытался отшутиться Колян, отстраняясь, понимая, что трахаться в тесной ванне и впрямь не выход.
- Только если ты снизу, - не задержалось в ответ, и мужчина молча возблагодарил судьбу, за проявленную к нему завидную благосклонность, в виде желанного пассива, ибо в принимающей роли никогда не был и не стремился попробовать. Он присел, взвалил парня на плечо и с радостным гиком рванул к ближайшей горизонтальной поверхности, которая устроила бы обоих - дивану в гостиной.

Феликс на его плече взвизгнул от неожиданности и захохотал, звонко шлепнув двумя ладонями по маячившей перед носом филейной части. В ответ на его хулиганство Колян не стал шлепать по оттопыренным ягодицам, а провел между ними пальцами, щекотнув поджавшуюся мошонку. Налитый возбуждением член Феликса терся о его грудь, пачкая выделившейся смазкой, а свой собственный так уверенно указывал направление на диван, что любой компас обзавидовался бы. Семь шагов, разделяющих пространство от ванной до объекта назначения, показались семью милями. Хотелось уже не просто вставить - словно бабочку на булавку нанизать.

[Lana Mak]

Еще кусочек 6 главы:

Вопреки дикому желанию, ноша была не сброшена, а аккуратно опущена прямо на мягкую, велюровую поверхность. Как бы не клинило, но о следах на спине Колян все же помнил. Утром он постель убрал, только диван складывать не стал, разумно рассудив, что вечером все равно придется раскладывать. Сейчас это сыграло на руку. Феликс бесстыдно раскинул ноги, демонстрируя нехилое возбуждение, и поинтересовался с самым невинным выражением на физиономии:
- Смазка, презики есть?
- Ё-ё-ё-пть! - Колян удрученно ткнулся носом в его плечо. - Мозги совсем не работают. Откуда? Это теткин дом. Тут не водится ничего, кроме подсолнечного масла на кухне. А резинками она, наверно, отродясь не пользовалась. Разве что только от трусов. Придется ко мне бежать

[Lana Mak]

Глава 7:
Парень с сомнением оглядел свой стояк, потом Колянов и хмыкнул:
- То-то народ порадуется, когда мы гуськом, с копьями наперевес, двинем к твоему дому. Нет. Отложим это представление до лучших времен, - подождав, когда в серых глазах напротив отразится недоумение, напополам с отчаянием, пробурчал:
- Что б ты без меня делал? - и рванул в спальню, потрошить чемодан. Колян же решил, пока мозги совсем не оплавились, запереть дверь, чтобы неожиданные гости не добавили им остроты ощущений. Когда он вернулся, Феликс уже сидел на диване, откинувшись на согнутые локти, а рядом, на подушке лежала упаковка презиков и тюбик со смазкой. Парень улыбался, без стеснения демонстрируя нешуточный интерес к происходящему, налившийся и подрагивающий, пачкающий его живот выступившей смазкой, но в глазах читалось что-то, похожее на тревогу, или волнение. "С чего бы?"

Именно выражение глаз Феликса заставило Коляна притормозить. Он опустился на колени между расставленных ног, неспешно огладив их ладонями, от тонких щиколоток, до раздвинутых бедер, покрытых золотистым пушком, прижался грудью к паху и с удовольствием провел носом по поджавшемуся животу, поражаясь гладкости кожи, с ароматом свежести цитрусового геля для душа, пахнущей еще чем-то неуловимым, но приятным, никак не Жориком. Пальцы потянулись к темным ареолам сосков, слегка цепляя их ногтями, на смену им пришли зубы и язык. Куснуть, зализать, подуть на сморщившийся комочек и снова куснуть - Колян не задумываясь делал то, что казалось правильным, чего хотелось самому.

Он никогда не был супер умелым любовником, но и профаном тоже не был. Просто обычно он сбрасывал напряжение, копившееся неделями, не слишком заморачиваясь удовольствием партнера. Механической секс, где каждый сам в состоянии позаботиться о своем стояке. На сей раз было все иначе. Хотелось стереть тень тревоги, мелькавшую в голубых глазищах, наполнить их негой и страстью. А еще хотелось убрать эту ухмылочку, словно приклеенную к таким красивым губам, что он и сделал немедленно. Прикусив нижнюю, слегка оттянул ее и скользнул языком навстречу такому же гибкому. Феликс выгнулся, потираясь о его живот требующим ласки естеством, что-то прорычал ему в рот, чем насмешил до невозможности. Колян сделал вид, что не понял намёка, продолжая терзать полные губы, оглаживая и тиская все, что мог достать руками. Локтем ощутил твёрдый, прохладный бок тюбика со смазкой и копчиком понял, что пора переходить к более решительным действиям, пока его самого не разорвало от давления крови на указующий орган.

Он скользнул ниже, захватывая губами розовую головку, пощипывая ими под уздечкой, толкаясь языком, одновременно выдавив на пальцы скользкий гель, и загнал сразу два, чем вызвал довольно бурную реакцию у дернувшегося от неожиданности Феньки:
- Бля!.. Ты смерти моей хочешь?!
Колян и сам понял, как был неправ, посчитав, что партнер готов к такому наглому вторжению. По всей видимости, Феликс не часто позволял кому-либо хозяйничать в своей упругой заднице, а Коляну практически не приходилось иметь дела с такими тугими колечками. Даже мелькнула мысль о девственности, но все поведение Феньки просто вопило об обратном.

- Прости, прости... - зашептал Колян и вновь увлеченно принялся вылизывать слегка опавший член, одновременно чувствуя, как расслабляется напрягшийся было партнер, вновь позволяя ему вернуться к прерванному занятию. Спустя туеву кучу времени, когда в его глазах уже мелькали красные всполохи, а Феликса гнуло от подкатывающей разрядки, он резко отстранился и потянулся за презервативом, понимая что все! Пора! Раскатав латекс по члену, перевернул послушно открывшегося, требовательно мычащего парня на живот, подсунул под него диванную подушку и мягко скользнул внутрь, на всю длину, прислушиваясь к чужому тяжелому, хриплому дыханию. Благодарный стон и царапающие обивку пальцы были ответом на его вторжение. "Правильным путем двигаемся, товарищи..." - мелькнула последняя адекватная мысль. Дальше действовали только инстинкты.

Колян шалел от чувствительности партнера, вколачивался, ввинчивался вглубь распластанного под ним парня, ни грамма не щадя, будто в последний раз. То выходил совсем, то раскачивался внутри, чувствуя, как каменеют мышцы под его ладонями, собирая губами выступившие на лопатках бисеринки пота, массируя их ладонями, иссследуя, а затем покрывая быстрыми поцелуями. Из плотно сжатых зубов со свистом вырывался воздух. Легкие рвало, сердце бухало где-то в горле, глаза застилала пелена. Кто он, где он - рассудок потерялся и не обещал найтись. Феликс уже не стонал - протяжно вскрикивал, выгибаясь под ним в самой невероятной позе. Колян подхватил его рукою под грудь, выпрямился, притянув к себе, и сомкнул пальцы на готовом разрядиться члене. Этого оказалось достаточно, чтобы Феликс улетел, забрызгивая бархатистую обивку дивана. Еще пара движений, и Колян сам едва не вырубился от острого, почти болезненного наслаждения, порошившего тело. Выплеснулся, конвульсивно содрогаясь, шипя и сжимая в руках обмякшего парня. После, рухнул сверху, прямо на безвольное, раскинутое под ним тело, растекся по нему и только тогда на некоторое время отключился от реальности.

Реальность напомнила о себе голосом Феликса, который недовольно заворочался, тщетно пытаясь сбросить привалившую его тушу:
- Слезь, бегемот!.. Я сейчас задохнусь!.. И спина горит!..
- Прости... - Колян едва нашел силы сползти и откатиться в сторону. Парень со стоном перевернулся на живот, потерся носом о велюровую обивку и неожиданно задал вопрос:
- Что ж так долго тянул?
Колян понял, почуял, о чем речь:
- Думал, ты натурал. Ошибался, - честно, как на духу, признался он, так и не открывая глаз.
- Ошибался он... Столько времени впустую. Вот и займи сейчас свой ошибльник чем-то полезным.
- Чем, например?
- Моим членом, для начала.

Эти слова привели Коляна в чувство. Он открыл глаза и увидёл, как Феликс приподнялся на локтях и тут же зашипел.
- Пиздец, как ты меня полечил! - проворчал парень, хотя сияющая мордель и зацелованные губы сводили на нет все его потуги выглядеть недовольным.
- Скажи еще, не понравилось.
- И скажу, - Фенька вновь ткнулся носом в диван, поспешно скрывая наползающую на лицо улыбку, и поерзал, выбирая удобное положение.
- Ага! А оргазм симулировал?
- А ты как думал?
- Может у тебя и голова перед вторым заходом заболит?
- Будет второй заход? - Фенька тут же заинтересованно приподнялся и уставился в серые глаза напротив.
- Ты еще сомневаешься? Не знаю, как тебе, но мне - мало.

Феликс неоднозначно скосил глаз на его опавший член:
- Ты в этом точно уверен?
Колян лениво потянулся, со вздохом перевернулся на бок, опираясь на локоть, неспешно осмотрел предоставленные в его распоряжение тылы, перевел взгляд на алеющие, зацелованные губы, наклонился к ним близко-близко, щекотнув дыханием, и шепнул:
- Хочешь фокус? Раз, два, три... Смотри! - кивнул куда-то вниз.

Парень отмер не сразу, залип на белозубую улыбку, словно осветившую смуглое лицо мужчины, но все же повернул голову и раскрыл рот от удивления:
- Доктор, да у вас стоит!
- Что вы говорите? - мужчина поиграл бровями. - Так этим стоит воспользоваться.
Орудие и впрямь было практически на взводе. Осталось передёрнуть пару раз затвор, и снова в бой! Пока Фенька щелкал на сие диво, Колян времени даром не терял: шлепнул ладонью по напрягшейся половинке и потянул на себя:
- Только чур, ты сверху! - уверенно выдал он, с удовольствием наблюдая растерянность, большими буквами написанную на лице парня. Тот явно не помышлял о ведущей роли и не был к ней готов. Колян тоже не был готов сменить амплуа убежденного актива, но признаваться в этом пока не собирался. Парень склонил голову набок, прикусил губу и поинтересовался:
- А у меня есть выбор?
- Нет! - припечатал в ответ Колян, внутренне посмеиваясь, и нашарил рукой тюбик со смазкой. Вручая его скуксившемуся парню, добавил с улыбкой:
- Действуй! Только смажь меня, как следует, а то... порвем тебя нах. Слишком ты узкий.
- Тебя?.. Меня?.. - не сразу понял Феликс, а потом вдруг покрылся ярким румянцем, осознав, что попался на банального живца и выдал себя с ушами. - Так ты это имел ввиду, когда говорил, что я сверху?

Его внезапное смущение насмешило мужчину, но неоднозначная реакция приветственно покачивающего головкой организма показала, что кто-то совсем не против верховой езды
- Что имел, то и введу, - схохмил мужчина в ответ. - А ты на этом "ввиду" сверху покатаешься. Не одному же мне пыхтеть? Будем вместе добывать огонь трением.
Он подтянулся на руках и прислонился спиной к стене, подпихнув под нее пару диванных подушечек, не отрывая взгляда от Феликса, который хоть и алел майскими стягами, но не заставил себя долго уговаривать, шустро вскрыл новый презерватив и приступил к священнодействию.

Такого секса у Коляна за всю его практику еще не было. Парень то танцевал на нем, как змея на кончике флейты, то откидывался назад, совершенно обессиленный. Тогда за дело принимался он сам: подхватывал парня своими лапищами, ввинчиваясь в тугое нутро, одновременно вылизывая, помечая засосами шею, плечи и даже грудь с маленькими заострившимися сосками, прочерчивал пальцами дорожку прикосновений по животу, бедрам и смотрел, смотрел, смотрел... Почему-то ему было важно не упустить ни одного момента их близости.

Они раскачивались, оплетая друг друга руками и ногами Феликс запрокидывал голову назад, хрипло дышал и вскрикивал, не смея прикоснуться к себе. Ему хотелось как можно дольше растянуть удовольствие, пузырьками шампанского поднимавшееся изнутри, и в то же время хотелось прекратить, разорвать эти объятия, потому что становилось слишком остро, слишком близко, слишком всего...

Накрыло их так, что Феликс сорвал горло, а обычно сдержанный в эмоциях Колян всхлипнул и зарычал, вскидывая бедра в тщетном желании проникнуть еще

[Lana Mak]

Кусь:
глубже. Оба даже не услышали, как к ним с воем присоединился Барсик, от него эстафету подхватили Фрол и Жорик, а последними отозвались все два десятка кур, раскудахтавшихся на всю округу. Правда из раскрытых окон больше не доносилось ни звука, и этот зоопарк быстро угомонился, но сосед, хромой и пьяненький дед Кузьма, все же решил проявить бдительность: проверить, с какого перепугу случился такой переполох

[Lana Mak]

Глава 8:
Колян витал в заоблачных далях, кайфуя от крышесносного оргазма, отголоски которого еще гуляли по венам, когда мозг просигналил: "Чужой!..". Глаза никак не открывались, но слух прорезался и уловил звуки постороннего вторжения на вверенную ему территорию. Барсик лаял, усердно отрабатывая харчи, Фрол тоже не отставал. Им вторил чей-то сочный мат. Видимо, Фрол успел поработать копытами.

Тут парням спешно пришлось очнуться и подорваться, потому что окно было открыто и, судя по матам, к нему приближался нежданный гость. Колян несмотря на дрожь во всех членах, шустро, практически по-армейски, вскочил в свои спортивки, которые так удачно попались ему на глаза, а голого Феликса толкнул к простенку, чтобы его не было видно из окна, в котором тут же нарисовалась физия взъерошенного и даже слегка протрезвевшего деда Кузьмы.

- Растудыть твою кочергу, да налево! Этот ирод сопливый за малым меня не прибил.
Колян сделал вид, что не расслышал жалобу соседа:
- Чего надо, дядь Кузьма?
- Чего, чего?! Этой... Как ее?.. Компенсации. Во! За причиненный ущерб, - дед тыльной стороной ладони хлопнул себя по горлу, дав понять, какого рода компенсация ему сейчас требуется. - Я тут слышу, собака воет. Пришел тебя спасать, если что, а он!.. У-у-у-у-у... Курица недощипаная! - махнул дед кулаком в сторону важно вышагивающего у калитки Жорика.
- А может тебе хватит? И так на ногах едва держишься. Не приведи господи Ритка заметит - на все четыре хромать начнешь.
- Не. Я чуток, и сразу домой. Только ты меня от этого бандита проводишь.
- Ладно. Я сейчас! - Колян на подгибающихся ногах проковылял к теткиному шкафчику, в котором всегда хранилась заначка, на самый непредвиденный случай, и щедро плеснул в стакан прозрачного, как слеза, самогона. Сверх на него положил кусок черного хлеба, присыпанный крупной солью и, подмигнув Феликсу, двинул с этим добром на улицу.

Парень так и остался стоять рядом с окном, не стремясь демонстрировать голый зад бдительному соседу, лишь краем глаза наблюдая, как тот принял стакан из рук Коляна, почти с благоговением вглядываясь в его прозрачную глубину, выдал что-то вроде: "Прими за лекарство!" и опрокинул в себя огненную воду. Вода пошла, как в сухую землю. Деда даже не перекосило, в отличие от внимательно наблюдающего за этим действом Феликса. Старик даже не закусил. Только сдул с хлеба соль, втянул ноздрями вкусный запах краюшки и сунул ее в карман.
- Пригодится, - буркнул себе под нос и махнул рукой, приглашая Коляна совершить совместный променад к выходу из двора. Тот не отказал в любезности, проводил, попутно продемонстрировав Фролу пудовый кулак, в качестве аргумента, и, не особо вслушиваясь в слова благодарности повеселевшего соседа, шустро захлопнул за ним калитку, а уже через минуту стоял напротив ржущего Феликса.

- Чуть не спалились, - Колян почти с гордостью разглядывал тело парня, украшенное его метками. - Да, уж! Красотой ты сегодня явно мир не спасешь, - не смог удержать язык на привязи, прижавшись к нему намечающейся выпуклостью.
- Не зли! Мне уже трупы прятать некуда! - тут же парировал Фенька, чьё колено дернулось столь удачно, что припечатало обидчику по колокольне, и тот, ухватившись обоими руками за пострадавшее место, скорчился, забыв, как дышать. Из глаз посыпались звёздочки, а изо рта такие выражения, что даже на улице лопухи под забором пригнуло. Расшалившийся Феликс тихо ойкнул, а потом совершенно неприлично заржал, попутно пытаясь извиниться за столь точное попадание. Колян в ... видал эти извинения. Боком, походкой раненого краба, он двинул в сторону дивана, продолжая сквозь зубы бормотать все, что думает о столичных дрыщах, разбрасывающих свои коленки, как попало.

Феликсу пришлось долго и усердно извиняться, втолковывая пострадавшему, что за рефлексы он не в ответе, но, как честный человек, от выплаты компенсации натурой никак не отказывается. После убедительного минета и не менее убедительного секса, Колян и вспомнить не мог, за что пытался обидеться на Феньку.

Активно упражняясь на мягком диване и всех доступных для секса поверхностях, парни не заметили, как стемнело. Бурчащие желудки напомнили им, что на скукоженной яичнице и салатике они долго не протянут. Вернее, протянут, но лапки. Пришлось шуршать в холодильнике в поисках завалявшейся колбасы, которую тут же, сидя на полу возле тарахтящего белого монстра, разломили напополам и сгрызли с остатками хлеба и огурцов. На нижней полке еще обнаружилась банка сгущенки, оказавшаяся как-нельзя кстати. Пробив две дырки, парни поначалу просто присасывались к ней по очереди, запивая сладость колодезной водой, а когда банка опустела примерно наполовину, стали дурачиться, отбирая друг у дружки лакомство, прилично измазав руки, лица и даже животы. Борьба предсказуемо закончилась победой сильнейшего. Колян не просто отобрал сгущенку, а окончательно залил ею стонущего от хохота парня, и принялся вылизывать все, до чего смог дотянуться, что предсказуемо переросло в новую серию поползновений.

Заниматься сексом на жестком полу, когда локти и колени то и дело разъезжаются в стороны, над головой, в распахнутой дверце холодильника, мелькают кастрюльки и судочки, а сам он тарахтит, словно колхозный трактор - пиздец, как неудобно. Но ни Колян, ни Феликс в данный момент не смогли бы и на сантиметр сдвинуться в сторону дивана. Их словно заклинило друг на друге, закрутило в водоворот острых ощущений, судорожных движений и ненормального по своей силе желания, когда важно отдать и отдаться именно здесь и сейчас.

Наутро никто из них не смог бы вспомнить, как добрались до дивана, но проснулись почти одновременно от галдежа из распахнутого окна, устроенного голодным хозяйством, которое еще с прошлого вечера сидело на вынужденной диете. Феликс шипел и чесал стертые чуть ли не до крови колени и локти, отталкивал от себя небритую физию игриво настроенного мужчины, аргументируя тем, что у него зубы не чищены, зад в волдырях и мозолях, а тело, по ощущениям, пропустили через мясорубку. Как минимум, дважды. Колян же на это только посмеивался, убеждал, что настоящий мужчина не должен обращать внимание на такие мелочи, и упорно подбирался к утреннему привету, заинтересованно покачивающемуся в ответ на такую же заинтересованность между ног самого Коляна.

Феликс разом пресек все поползновения в свой адрес, ужом вывернувшись из рук сексуального агрессора, и сбежал в ванную. Из-за закрытой двери он в ультимативной форме заявил, что сегодня больше ни-ни, потому что его растущий организм в таком темпе может накрыться медным тазом и не дожить до паховых седин. Как бы Коляну не хотелось возразить, он понимал, что вчера они и впрямь слегка переусердствовали, учитывая, что у его партнера явно давно не было секса. Потому согласился на суточный целибат, о чем потом крепко пожалел.

Теперь он вынужден был издалека наблюдать за тем, как Феликс лежал на травке, усердно изображая немощь столичную, одну штуку, и вроде бы неосознанно лаская самоё себя. Колян спешно ретировался на огород, что не спасло его от давления далеко не в мозг, а в орган, не имеющий ни совести, ни капли серого вещества, и, как следствие, уверенного стояка, грозящего прорвать и без того драные спортивки.

Пока он сосредоточенно уговаривал организм не беситься, вести себя прилично, как подобает взрослому и воспитанному члену... этого общества, в тыл зашел диверсант. Колян чуть не подпрыгнул, когда услышал у уха ехидное:
- Ты бы меня хоть по деревне выгулял, а то прячешь, аки красну девицу. Загибею тут от скуки!
Он обернулся, оглядел искусителя с головы до ног, сглотнул набежавшую слюну, натянул на морду выражение, типа, "не сильно и хотелось" и соблаговолил съязвить в ответ:
- Собирайся, девица. Покажу тебя здешнему обществу. Авось кто позарится на такое добро: замуж позовет.
Феликс фыркнул, крутнулся на пятках и поковылял наряжаться. Глядя на его откляченную попку Колян ухмыльнулся. Вряд ли им удастся долго погулять. Кому-то вскоре прилечь захочется.

Через полчаса неспешным шагом они шли к центру деревни. Навстречу им от ближайшей калитки неуверенным зигзагом выдвинулся индивид неопределенного возраста и наружности. Вернее, наружность у него была в наличии, но очень специфическая, оригинально подпорченная каким-то ударным инструментом. Под обоими глазами наливались чернильной спелостью фингалы. Под ними уютно расположились многоярусные мешки - результат явно запойной отёчности. Ободранный нос и расквашенные губы не добавляли шарма этому, и без того обделенному богом, созданию, на которого Феликс смотрел, как на экспонат Кунсткамеры: со смесью ужаса и брезгливости. Он попытался было обойти колоритного незнакомца, но не тут-то было! Тот перегородил дорогу и начал изъясняться с Коляном на каком-то диком, неведомом науке наречии:
- А ол... Никоо ни огай... Итка... ука, ять... уяк!.. И о, - он ткнул пальцем в свою синюшную мордель, патетически возвел руки к небу и воскликнул. - Ока она?!

Феликс посмотрел на Коляна, который явно больше него разбирался в этой абракадабре и потребовал:
- Переведи!
- А что тут переводить? Он шел. Никого не трогал. А Ритка его отметелила. Попал бухой под горячую руку. Теперь справедливости ищет.
- Что ж там за Ритка такая, - Феликс прищурился, оценивая не такую уж и субтильную фигуру пострадавшего, - что такого мужика под орех разделала? Ты уже второй раз о ней упоминаешь.
- Ха! Девяносто килограмм в тротиловом эквиваленте! Замечательная девка. Одна беда. Только пьяного увидит - становится неуправляемой, как взбесившаяся гаубица. Идем, познакомлю, - Колян отмахнулся от взывающего к справедливости алкаша и потянул Феньку за руку в сторону своего магазина.

[Lana Mak]

Глава 9:
Ритка предстала пред их очи во всей своей немеркнущей кустодиевской красе: румянец во всю щёку, грудью полк можно вскормить, бедра пышные, коса русая, и вся она, как яблочко наливное, спелое. Так и хотелось приобнять и погреться, да вот Феликс еще хорошо помнил, чем закончилось для недавнего знакомца более тесное общение с этой красоткой. И хоть не грешил тягой к алкоголю, но решил не экспериментировать. Ему своя внешность нравилась. Корректировать ее при помощи Риткиных кулаков было бы крайне неразумно. Да и поглядывала бойкая девица на него довольно сурово, словно оценивала, что за птица, и не стоит ли ей сразу пёрышки пощипать?

Не успел Колян рта открыть, как Ритка сама, четко и по-военному, начала выкладывать сводки последних событий:
- Хлеб привезли. Вот накладные. Звонили с базы, просили составить заказ. К трем доставят кондитерку и напитки. Председатель на завтра сходку наметил. Вон, объявление на доске повесили. У Касьяновых двойня родилась. Никита примчался за водкой, сыновей обмывать, а я не дала, пока Настю с детишками в роддоме не проведает. Полетел к ним. Вечером будет гудеть...
- Ты зачем Антошку отметелила? - перебил ее мужчина. - Он и раньше на пугало огородное был похож, а теперь хоть в фильмах ужасов снимай.
- Нехрен бухать! - отрезала девица, тут же становясь в позу. - Я его предупредила? Предупредила. Он не послушался? Не послушался. А за то, что настучал, еще люлей получит!
- Но-но! Не особо-то злобствуй. Дай ему осознать всю степень своего заблуждения.
- Дам! Обязательно дам, - пообещала Ритка столь зловещим тоном, что Феликс тут же проникся сочувствием к несчастному алкоголику.

- Ремонтники послов засылали. Хотели ящиком водки затариться, - продолжила она отчёт. - Видать, решили и дальше праздновать. Федор Сергеич-то на морях. Приглядывать за ними некому.
- Дала?
- Щаз! Сказала, чтоб не раньше вечера заглядывали. А ежели опять у Семеновны самогоном разживутся, я им устрою праздник. Будут месяц всухую вкалывать.

- Ремонтники, это не с СТО? - вмешался в их разговор Феликс.
- Откуда ж еще? - уставилась на него Ритка, а Колян подтвердил, лишь кивнув головой, в это время что-то сосредоточенно изучая в куче накладных.
- Мне нужен их номер, вызвать эвакуатор. Пусть бумер посмотрят, - он оглянулся на занятого мужчину, так и не уловившего суть просьбы, потом на Ритку, которая вздохнула, но номер продиктовала, и отошел в сторону, чтобы позвонить.

Коляна заставил вернуться к действительности его вопрос:
- Название улицы я запомнил, а какой у нас номер дома?
Ритка чутко уловила это его "у нас" и стала в стойку, как охотничья-сторожевая.
- Семнадцать, - машинально ответил мужчина, поднимая голову и наконец прислушавшись к разговору парня с кем-то из автосервиса:
- ... через полчаса? А раньше никак? Хорошо. Жду! - он повернулся к Коляну. - Придется идти домой. Сейчас приедут за машиной. Ты со мной, иди здесь останешься?

Мужчина машинально отметил, как естественно и даже как-то уютно прозвучало из уст Феньки "домой". Он с радостью бы закинул все дела, но вновь посмотрел на бумаги и с огорчением понял, что придется задержаться.
- Сам найдешь дорогу... домой? - мужчина выделил последнее слово, смакуя новые для себя ощущения. Феликс отчего-то поёжился, махнул рукой:
- Найду. Занимайся своими делами, - и вышел вон.
Колян проводил его задумчивым взглядом, обернулся к Ритке, которая явно готовилась провести допрос с пристрастием, и быстренько смылся в подсобку, как щитом прикрываясь кипой накладных.

Домой он смог вырваться только через час. Ребят с автосервиса не застал, но по дороге перезвонил им и попросил, чтоб как следует подшаманили бэху его хорошего знакомого. Те сообщили, что нефиг делать - поломка оказалась незначительной: сгорела обмотка на катушке зажигания, и не позднее завтрашнего обеда все будет готово. Это известие почему-то расстроило Коляна. Выходит, завтра постоялец может спокойно отправляться в дорогу? Значит, у них остался всего лишь день. И провести его нужно так, чтобы не было обидно.

Феликс стоял у плиты и помешивал в катрюльке что-то очень вкусно пахнущее. Колян подошел сзади, обнял, чмокнул в шею прямо у линии роста волос и спросил, через плечо заглядывая в кастрюлю:
- Чем сегодня кормят голодных предпринимателей?
- Крем-суп с шампиньонами их устроит? - повернул голову Феликс.
- Вполне. А на десерт? - мужчина провел носом по его скуле.
- На десерт - я, - сверкнул улыбкой кулинар.
- Тогда четыре десерта, и спать, спать, спать, - вспомнил старый бородатый анекдот Колян.

Феликс отложил ложку, выключил плиту и повернулся в кольце обнимающих его рук:
- Обещаешь? - спросил с неприкрытым азартом в глазах.
Колян на секунду даже растерялся от такого напора, а потом послал к чертям всякую нерешительность и с не меньшим азартом принялся исполнять обещанное.

Утро вновь встретило их уже привычным ором голодной живности, скрипом дверных петель и руганью материализовавшейся неизвестно откуда теть Иры:
- Вот охальники! Хозяйство не кормлено, не поено, а они тут лежат, развалились, черти голозадые! Вот я вам!..
Парни подскочили, как ужаленные, пытаясь прикрыть наготу (уснули, не рассчитывая на непрошеных зрителей), не в состоянии сообразить, как тут тетка оказалась, и до какой границы быстрее добежать, ибо скандал обещал быть нешуточным. Но тетка почему-то не спешила с казнью: присела на стул у стола, уткнув кулаки в колени, и с усмешкой наблюдала за их тщетными потугами слиться с диваном.
- Я... Мы... - начал оправдательную речь Колян, но так и не закончил, понимая, что и без слов все ясно.
- Вижу, что вы, только вот не пойму, почему дверь не прикрыли? А если б дед Кузьма заглянул за чем? Да его б тут кондратий хватил! Подымайтесь-ка, голубки! - стукнула широкой ладонью по столу так, что Феликс нервно дернулся, с у Коляна засосало под ложечкой. - Будем из вас человеков делать.

Что она имела ввиду, парни не поняли, но послушно встали, прикрывая телеса одной на двоих простыней.
- Штаны-то оденьте, а то несподручно слушать, как вы тут бубенцами гремите, - прилетело от тетки.
Они краснели, синели и зеленели пока под ее неусыпным надзором изображали сиамских близнецов, подбирая разбросанные по комнате детали одежды. Потом так же неловко пытались натянуть на себя все это богатство, по очереди закрываясь от тетки той же злосчастной простынкой. Ни один не сообразил скрыться в спальне, а тетка и не рвалась подсказать им такой простой выход из щекотливой ситуации.

В одежде Колян почувствовал себя более уверенным и приготовился защищать их с Фенькой честь и достоинство, отвоевывая право на свободное волеизъявление, но был сослан к почуявшей хозяйку живности, которая по-прежнему истошно орала, требуя комплексный завтрак в качестве компенсации за их вынужденную голодовку. Дернувшийся за ним Феликс был остановлен грозным окриком:
- А вас, молодой человек, я попрошу остаться!

Отказать даме в такой настоятельной просьбе парень не решился и скромно присел на угол дивана, напустив на себя самый похуистический вид, какой только водился в его арсенале. Лишь дрожащая коленка выдавала истинную степень волнения, накрывшего Феньку. Колян показал ему кулак, сжатый в интернациональном жесте "No pasarán", и отправился затыкать рты галдящему хозяйству, попутно размышляя о странностях в поведении тетки. Его незапланированный каминг-аут воспринят ею слишком спокойно, словно она была готова к этому. И с Феликсом она разговаривала довольно культурно: в приоткрытое окно не доносилось ни криков, ни ругани - Колян специально постоял под ним, пытаясь что-либо услышать.

О сути беседы, и как Феликс выстоял на допросе, Коляну не суждено было узнать, потому что иуда Фрол по-партизански подкрался с тыла и громко оповестил хозяйку о месте его дислокации, за что тут же огреб. Разведчику, правда, тоже досталось. Высунувшись из окна на призыв индюка теть Ира застала Коляна за неблаговидным занятием: он как раз отвешивал предателю совершенно не дружеского пенделя, за что ему и прилетел щедрый подзатыльник от сердитой хозяйки наглой твари, после чего Колян, почёсывая тыковку отправился выполнять поручение, а индюк, тоже почёсываясь, двинул вслед за ним, видимо, решив, что без его ценных указаний мужчина не справится с поставленной задачей.

Может и закончилась бы их эпопея скандалом, но стоило Коляну войти в дом, как с улицы донесся шум подъехавшей машины и последовавший за этим сигнал. Парни с техсервиса пригнали отремонтированный бумер. Вручая владельцу ключи, Сашка, молодой, но головастый слесарь с золотыми руками, сказал, что пришлось заменить не только катушку зажигания, но и свечи. Правда на этих бумер поездит не долго: нужны оригинальные, а где их в такой глуши взять? Потому лучше заменить их, как только Феликс доберется до цивилизации. Тот рассеянно слушал, прокручивая на пальце брелок с ключами и поглядывая на стоящего рядом Коляна, молча расплатился и так же молча проводил взглядом жигуленок, в котором уехали ремонтники.

- Вот и все, - произнес он, когда за ними улеглась пыль. - Мне можно ехать дальше.
- Можно, - эхом повторил Колян, лихорадочно пытаясь придумать причину, чтобы задержать его. Причина все еще не придумывалась, мужчина так и остался стоять у калитки, а Феликс уже пошел за вещами в дом. Собирался не долго, благо чемодан стоял не разобранным. Вышедшая вслед за ним теть Ира вдруг наклонила к себе его голову и поцеловала в лоб, словно благословляя в дорогу, вновь удивив Коляна таким отношением к парню. Феликс бросил вещи в багажник и протянул мужчине руку.

- Будете у нас, на Колыме, милости прошу, - Колян попытался скрыть горечь расставания за старой, как мир, шуткой. Феликс криво усмехнулся в ответ, спрятал глаза за очками, махнул рукой и ударил по газам. Прощелканная возможность развеялась, как та пыль за машиной, увозящей в себе призрачную надежду на счастье. Недовольное тёткино сопение позади явно говорило, что Колян - дурак. Мог бы хоть телефончик спросить. И просто... спросить. Но чего уж там.
.

[Lana Mak]

Кусь:
- Почему приехала раньше? Я должен был завтра тебя встретить, - спросил ее просто чтобы не молчать, все нще глядя на дорогу.
- Даты перепутала. Маша уже в Египте догляделась, - со вздохом ответила тетка и потопала в дом. Но не выдержала, остановилась на полпути:
- Почему не остановил?
- Так будет лучше для всех, - ответил почти не задумываясь

[Lana Mak]

Глава 10: Финал.
Дни сменялись днями, недели проносились, не оставляя в памяти заметный след, пустота в душе уступала место вязкой, тянущей боли и сожалению. Это было странно. Колян недоумевал, когда успел влюбиться? А в том, что влюбился, не было сомнений. Понимание пришло еще тогда, когда он смотрел вслед отъезжающему автомобилю. Не остановил лишь потому, что был уверен - на слишком разных орбитах с Феликсом находятся. У него не было ничего такого, что могло бы удержать вольную, столичную птицу. Где Москва, а где их унылая деревня? А ему самому в городе делать нечего. Слишком привык к деревенскому воздуху и просторам.

Сейчас Колян хотел бы никогда не встречать этого сумасшедшего парня, не засыпать, сжимая его в объятиях, не выцеловывать пухлые губы, не слышать его стонов и всхлипов, не видеть запрокинутой головы, пульсирующей жилки на мокром от пота виске. Хотелось забыть, как сон, потому что слишком настоящим он чувствовал себя рядом с Феликсом. Слишком живым. На фоне этих ощущений блекли все прежние связи, будто выгорали на солнце. Это было неправильно. Это было больно. Впервые хотелось уйти в запой. Или просто повыть на луну. Он похудел, осунулся, ушел в себя.

Точку в его самокопании поставила все та же тетка. Как-то вечером, когда он, задумчивый, сидел в своем кресле, тупо уставившись в сгущающиеся за окном сумерки, и уже никого не ждал, щелкнула входная дверь и в дом вошла теть Ира. Он вздрогнул, когда над ухом раздался ее зычный голос:
- Что, Ромео, все грустишь по своей Джульетте? Значит так! Ты сейчас собираешь сумку и завтра утречком, с первыми петухами, двинешь на Москву. Возражения не принимаются! Вот адрес, - она припечатала к журнальному столику маленький клок бумаги, вырванный из школьной тетрадки. - Я у Машки взяла. Внук это ее, двоюродный. Встретитесь там и поговорите. А то вздумал он мне тут раскисать! Вон какой худючий стал. Одни скулы да глаза.
- Не поеду, - упрямо мотнул головой в ответ, а взгляд словно прикипел к белому клочку на столике.
- Куда ты денесся? - тетка грозно топнула ногой, надвигаясь на него своей довольно обширной конструкцией. - А не то как возьму сковородку в руки, пешком побежишь за своим Феликсом!
От такого аргумента трудно было отвертеться.

Рано утром он швырнул в машину рюкзак с необходимым минимумом вещей и вырулил на М-7, ведущую до Москвы. В голове царила полная неразбериха - ночью почти не удалось глаз сомкнуть, но на душе было спокойно. В конце-концов он должен для себя понять, не причудилось ли ему сожаление, скрытое Феликсом перед отъездом за стеклами модных очков. И если он принял желаемое за действительное, тогда стоит узнать об этом сейчас, а не гадать всю оставшуюся жизнь.

Долгих размышлений о будущем у Коляна не вышло. Напротив, у обочины, с включенной аварийкой стоял до боли знакомый бумер. Рядом с машиной пинал камушки сердитый Феликс. Визг тормозов Коляновой тойоты наверняка был слышен за версту. Рискуя потерять права, он развернулся прямо через разделительную и притормозил рядом с парнем.
- Вот, - Феликс махнул рукой в сторону своей машины. - Видно свечи все же сдохли. Не тянет. Троит безбожно... А я к тебе ехал.

- Почему вернулся? - Колян жадно всматривался в бледное, осунувшееся лицо и ждал ответа.
- Знаешь, все эти недели в том месте, где должно биться сердце, жила пустота. - от такого признания пафосом разило за версту, и в иной ситуации оба бы над этим посмеялись, но сейчас им было не до смеха.
- А теперь проще. Без витиеватых изречений из сопливых романов, - Колян понял, что Феликс хотел сказать, но должен был окончательно убедиться, что это не сон.
- Проще?! - вскинулся тот в ответ и принял позу бойцового петуха. - Тебя мне не хватало! Так понятно?! Хочу с тобой засыпать и просыпаться. Хочу тебе готовить, чтоб не заработал себе язву, и трахаться на каждом углу. С тобой! Я знаю, что будет непросто, и в деревне я никогда не жил, но обязательно привыкну, приспособлюсь. Даже с Фролом подружусь, если хочешь, только не отпускай больше.
- Заметь, ты сам это сказал. Теперь не отпущу! - Колян сгреб парня в охапку и прижал к мощной груди. - Кстати. Больших жертв от тебя не потребуется. Фрол останется у тетки, а нам и без него найдется, чем заняться.

Поговорить им удалось не сразу. Для начала Колян раскатал Феликса по всем трахабельным поверхностям первого этажа своего дома. Впоследствии оба ржали, когда обнаружили один Фенькин кроссовок на улице, преред входной дверью, а второй запинаным под вешалку. Позже, совершив геройское геройство и оторвавшись друг от друга, они отзвонились теть Ире и теть Маше (оказывается, она давно была в курсе), доложив о порядке в войсках, и с просьбой не беспокоить, а потом быстренько перехватились чаем и бутерами с засохшей колбасой, неизвестно какими судьбами выжившей в Коляновом холодильнике. Они старались не прикасаться друг к другу, понимая, что обязательно сорвутся, а без хлеба насущного в таком темпе долго не протянут. Наверх сорвались, как по команде, все же совершив на лестнице непредвиденную остановку на обоюдный минет. И уже там, в спальне, на простынях и подушках, позволили себе неспешную и размеренную близость, выплескивая друг на друга всю нерастраченную любовь и ласку.

Позже, лежа в обнимку в уютном полумраке комнаты, Феликс поведал мужчине историю о том, как год назад увидел у своей двоюродной бабки, известной Коляну теть Маше, фотографию, где она стоит со своей подругой и крепким, симпатичным мужчиной - им, Коляном. Бабка посетовала, что такой мужик даром пропадает. Ни с одной девкой у него не сладилось. Видать, тоже гей, как и ее внучек. Тогда же Фенька тихонечко спёр фотографию и долгое время банально дрочил на его светлый образ. Стабильные отношения со своим предыдущим парнем у него не сложились - слишком любил тот клубную жизнь, на которую у Феликса была стойкая аллергия. И когда в телефоном разговоре теть Маша похвалилась его матери, что едет с подругой, Ириной, в Египет, за ее домом сосед присмотрит, а у Ирины Колян, в его гениальной голове тут же созрел план по завоеванию желанного мужчины. Правда заглохшая машина внесла коррективы в его задумку, но все оказалось к лучшему.

- Ты не думай, я не собираюсь сидеть на твоей шее. У меня есть свое дело, которому жизнь в деревне никак не помешает. Я программист. Разрабатываю программы для защиты банковских сетей от несанкционированных взломов.
- И что? Берут? - заинтересовался Колян.
- Бэху видел?
- Ну?
- Гну!
- Фигасе! Так ты у меня гений?
- Даже не сомневайся.
- Тогда объясни мне, тупому, почему уехал, даже не попытавшись объясниться?
- Согласно моего гениального плана, ты, как минимум, должен был меня остановить.
- А как максимум?
- Предложить руку, сердце и банковский счет, с заверениями в вечной любви до гроба.
- Хитрюга! При условии, что от тебя тоже поступит такое же предложение.
- Даже не сомневайся, - повторился Феликс. - Надо же как-то привязать тебя к себе, раз уж я умудрился отхватить первого парня на деревне?

Тетки сидели на завалинке и довольно щурились на заходящее солнце.
- А хорошо мы с тобой, Ир, придумали свести наших мальчиков. Им не одиноко, нам весело, и присмотреть за ними сможем, - в который раз повторилась тётка Маша.
- Ага, - согласилась с ней подруга и затянула. - Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь...

Какое счастье, когда завершила давно начатое!

[Lana Mak]

Motik71, спасибо, что терпеливо дождалась. И отдельная благодарность за идею!))

[Kallis_Mar]

Lana Mak, такая добрая история, очень. И пусть местами сказочно, это не мешает верить в нее.

[Lana Mak]

Kallis_Mar, Маш, меня в последнее время именно на сказочность и пробивает. Хочется просто чего-то легкого и не обременительного. Вот и выливается это желание в такие истории. Спасибо тебе, что прочла))

[Knigofilka]

Лана, это так искрометно весело и тааак мимимимииилоооо))) кайфануло))

[Lana Mak]

Анара, спасибо большое тебе, что прочла и так оценила. Я рада каждой вашей улыбке))