Ехала в автобусе. Села на пустующее место, рядом с какой-то женщиной и достала телефон. Рейс междугородний, времени много, но послушать как обычно музыку не удалось. Наверное гыгнулся вход для наушников и первые же аккорды Up in The Air Марсов раздались на весь салон, заставив соседей обернуться в мою сторону. Не то, чтобы меня это напрягло, но предстоящий ремонт телефона не входил в мои ближайшие планы. Сколько раз напоминала себе что это не игрушка, там столько деловых контактов, что без них просто расстрел, что есть в конце-концов плеер и в сумочке он почти не занимает места, но до меня, любимой, хрен доходит. Вот так сижу себе, размышляю над сложностью бытия, а тут вдруг автобус тормозит в чистом поле. Выяснилось, что водитель решил обилетить подхваченных по остановкам пассажиров, меня в том числе, не дожидаясь прибытия на место. Наверное чтоб не сбежали без оплаты. Я расплатилась и он обратил свое внимание к моей соседке. До этого она сидела у окна и тихо вздыхала. Я ее даже не разглядела как следует. Протягивая ему две смятые купюры, она поинтересовалась сколько будет стоить билет от нашего пункта прибытия до еще одного городка, довольно дальнего по расстоянию. И добавила, что это все деньги, которые у нее есть. Сдачи для дальнейшей поездки было безумно мало, я поняла это еще до ответа водителя. Пока он объяснял ей всю сложность момента, скосила глаза в попытке ненавязчиво разглядеть спутницу. Видавшая виды кожанка, дешевые джинсы, волосы с проседью из-под шифонового платка, серая кожа, мешки под глазами и отчего-то бросившиеся в глаза руки. Темные, обветренные, с узловатыми пальцами и расслоившимися ногтями. Я помню, что у моей бабушки были точно такие же. Но бабушке было 72, а этой не больше 40 лет. Вгляделась повнимательнее и заметила сеть красных прожилок в глазах. Будто человек долго плакал или пил. Она приняла сдачу и едва слышно проговорила, - Что же мне делать? Водитель на секунду замер, потом махнул рукой и вытянул из пачки денег несколько мелких купюр, - Вот, возьми, этого не хватит, но больше не дам. И пошел дальше. Соседка сунула деньги в карман куртки и переместила ногу. Я услышала шуршание пакета. Чуть наклонившись разглядела, что он там не один, а несколько, битком набитых какой-то одеждой. Должно быть ей было очень неудобно сидеть, прижимая их ногами, но она постаралась максимально компактно разместиться. Может даже для того, чтобы мне не мешать. Я откинулась и прикрыла глаза в надежде подремать, только сон не шел, как не желала покинуть мои мысли сидящая рядом женщина. Что с ней случилось? Почему едет неизвестно куда с вещами, но без денег? В груди появилось какое-то давящее чувство. Будто навалилось что или просто воздуха не хватало. Краем уха уловила едва слышный прерывистый вздох, почти всхлип. Такой бывает когда долго сдерживаешь дыхание, пытаясь справиться со слезами. Открыла глаза. Так и есть. Соседка отвернулась к окну и хватала ртом воздух, а в стекле отражались бегущие по щекам слезы. Меня как жаром обдало. Гадким таким, липким. Умом понимала, что человек в беде, но не представляла, чем смогу помочь. Предыдущий год, когда болела и умерла мама, высосал меня не только физически и морально, но и материально. В долгах, как в шелках - это обо мне. Пока попутчица отвернута, полезла в кошелек. Прикинула и зажала в кулаке одну купюру. Ей должно хватить на дорогу и даже купить что-то поесть. На заплатить проценты в банк мне все равно не хватит, а до аванса уже пара дней осталась, можно перекантоваться. Деньги в руке, ладошка вспотела, а протянуть ей не могу. Что не дает, не знаю, но не могу и все! Так и ехали еще час. Она, справившись со слезами, потихоньку успокаивалась, а я сидела как истукан, зажимая в кулаке жгущую руку бумажку. Только на подъезде к автовокзалу отмерла. Повернулась к ней и сказала первое, что пришло в голову. - Знаешь, Бог нам не даёт больше того, что мы можем вынести. Просто переживи этот день, потом еще один, а потом станет чуть легче. Возьми, - наконец смогла разжать пальцы и сунуть ей в руку ставшую уже ненавистной купюру. Соседка уставилась на нее, как на диво дивное. Стало даже не по себе. А потом так искренне улыбнулась, что сразу отлегло. Ее "спасибо" догнало меня уже на выходе их автобуса, но даже без этого чувствовала, как успокаиваюсь. Возвращалось утраченное на время чувство комфорта.
Прошло уже две недели, а я все думаю, что это было? Почему мне так тяжело было рядом с ней? Свои ли эмоции я ощущала?